– Может, я никогда бы и не встретился с творчеством Гали Хужи (Худжи), если бы не моя работа над антологией русской поэзии о Великой Отечественной войне «Война и Мир».

Литературный фонд «Дорога жизни» в 2013 году предложил мне стать главным редактором и составителем. Работа началась и оказалась очень трудной, так как количество томов и авторов росло день ото дня. И всё же необходимо было посетить национальные библиотеки различных республик России. Так я оказался в Казани. И там в читальном зале я проработал несколько дней, заодно пополнил библиотечный фонд первыми томами антологии «Война и Мир».

Издание поэмы «Зоя Космодемьянская» на татарском языке могло пройти мимо внимания, если бы не место моего проживания и семейные традиции.

– Подробнее, пожалуйста, про семейные традиции и место жительства...

– Моя семья почти 20 лет живёт в Подмосковье, в нескольких километрах от места казни Зои Космодемьянской. Детишки учились в местной деревенской школе, перед которой до сих пор стоит первый памятник Зое Космодемьянской, прежде он был в Петрищеве. Кроме этого, все школьники становились «почётными космодемьянцами», как в советское время октябрятами. Антология «Война и Мир» помогла мне найти много стихотворений и поэм, о которых в музее не знали. Используя эти произведения, дети несколько раз участвовали в различных всероссийских патриотических конкурсах, так как для краеведов и литературоведов эти произведения были настоящим сокровищем. Одной такой неожиданностью стала оцифровка в Кирове книг военной поры, среди них оказалось издание баллад Анатолия Мариенгофа, в числе которых была и о Зое Космодемьянской, с эпиграфом-цитатой: «Не плачь, родная. Вернусь героем или умру героем».

– Действительно, я сразу заинтересовался находкой. Проверил, оказалось, что поэма написана Гали Хужи в 1942 году. Но даже не во всех его биографиях упоминают эту поэму.

Но стоит вернуться к традициям семьи Гали Хужи.

Первый подстрочный перевод на русский сделала его внучка в 2003 году, тогда школьница одной из школ Казани. Из её работы можно узнать многие подробности жизни поэта. Она цитирует отрывок из автобиографии Г.Х. Хузеева, написанной 5 мая 1945 года: «Родился в 1912 году в деревне Карамасары Кайбицкого района ТАССР, в семье крестьянина-середняка. Окончил семилетку, курсы и пединститут. С 1942 года работаю во фронтовой газете 1-го Украинского фронта. Издано шесть сборников стихов и поэм...»

И ещё: «В одной из папок я обнаружила небольшую, потемневшую от времени голубоватую книжечку. «Зоя Космодемьянская» – так она называлась. Автор – мой дедушка, военный корреспондент газеты «За честь Родины». Издана Татгосиздатом в 1943 году. Открываю первую страничку и с трудом вчитываюсь в полустёршиеся строки, написанные карандашом на татарском языке: «Гайша! В память о нашей фронтовой дружбе. Будь, как Зоя! 04.07.43. Автор. Действующая армия». Эти слова мой дедушка адресовал будущей своей жене – моей бабушке».

Попытка найти родственников через музей Муссы Джалиля, к сожалению, не дала результата...

– Значит, работа над переводом не была гладкой?

– Основной проблемой оказалось то, что моя идея не встретила поддержки у современных татарских писателей и редакторов. В своё время я порадовался, что в Литературном институте им. А.М. Горького начал работать семинар переводчиков с татарского языка. Но... Все мои попытки найти татарского коллегу и сделать подстрочник оказались тщетными. Почти три года я искал помощника. Помог случай. Во время карантина 2020 года за три месяца мне сделали подстрочник. Далее почти 6 месяцев я не спеша работал над поэмой. В ней 600 с лишним строчек. Работа была непростой. Стилистика поэзии сороковых годов прошлого века, её лексика, образный ряд очень отличаются от нынешних. Многие взгляды на смысл и цели жизни, оценка происходящих событий часто нам сегодняшним непонятны.

Да и литературоведам есть чем заняться после публикации поэмы. Это ещё одна страница в осмыслении подвига Космодемьянской.

– Стал ли новой страницей только что вышедший фильм о Зое? Ваше мнение о работе?

– Думаю, что правы учителя одной из республик, попросившие запретить фильм к показу школьникам. Очень бы хотелось, чтобы у молодёжи светлый героический образ не оказался заменён «новой, свежей, понятной» интерпретацией. С этой установкой я и работал над переводом, не усложняя, не искажая, сохраняя правду, боевой дух и лирическую душевность.

– Дискуссии о переводе ведутся не первый век. Вы как относитесь к подобным теоретическим спорам?

– Особенно остро эта дискуссия сегодня ведётся в национальных республиках России. Работа над поэмой Гали Хужи не первый мой опыт перевода. В Литературном институте я начал переводить из французской поэзии. Это были стихи Гийома Аполлинера и Артюра Рембо. Если у Рембо я взял знаменитый «Пьяный корабль», то у Аполлинера – произведения, остававшиеся к тому времени только на французском. Кстати, в сборниках французской поэзии советского издательства «Прогресс» на каждое стихотворение приводилось иногда до десяти вариантов перевода различных авторов. А переводчик Рильке Вячеслав Куприянов всю жизнь перерабатывает предыдущие свои тексты, и нетрудно заметить, как изменяется его взгляд на русское воспроизведение первоисточника.

А недавно у меня изданы в Сыктывкаре и Якутске книги переводов стихов и поэм, над которыми я трудился почти десять лет.

Но в случае с работой над «Зоей» особенность ещё и в том, что слишком многое изменилось за прошедшие с войны годы. Слова, работавшие в тот период, стали пропагандистскими штампами, абсолютно не воспринимающимися сегодня. А тема настолько живая и важная, что непозволительно было бы отнестись поверхностно, буквоедски.

– Перевод поэмы на русский язык, несомненно, – событие для татарской литературы. Но будет ли интересно это произведение сегодня?

– Здесь надо вспомнить ситуацию 90-х годов, когда к нам начали возвращаться писатели русской эмиграции. Задавали ли мы тогда подобные вопросы? Нет! Мы радовались счастью обретения, казалось бы, утерянного навсегда. Подумайте, интересно ли было «Слово о полку Игореве»?

Я не сравниваю значение этих произведений для русской культуры. Перевод поэмы – не только ещё одна страница в судьбе поэмы, а и повод для свежего взгляда на литературную ситуацию 1942 года, когда в истории советского народа появилась героиня-мученица Зоя Космодемьянская, чей светлый образ ожил в стихах и прозе, на подмостках театров и киноэкранах.

Я думаю, что именно так и надо подходить к факту публикации русского варианта поэмы.

– И всё же в первую очередь на память приходит поэма Маргариты Алигер «Зоя». Стоит ли русскому читателю предлагать ещё один вариант на ту же тему?

– Я уже упоминал балладу «Таня-Зоя» Анатолия Мариенгофа. Кроме него о Зое написали сотни русских поэтов. Но важно, что мировая литература не осталась в стороне. Были написаны произведения в различных жанрах на языках республик Советского Союза, в том числе таджикским поэтом Абулькасимом Лахути, марийским – Максом Майном, чувашским – Петром Хузангаем. А про написание поэмы «Зоя» Назымом Хикметом кино следовало бы снять.

Каждому народу оказалась близка русская героиня. Но акценты они расставляли, свои исторические параллели прослеживали в истории.

И Гали Хужи начинает поэму необычно. Мне даже пришлось сделать сноску для русского читателя, потому что поэт проводит параллель между судьбами Зои Космодемьянской и героиней татарского эпоса Алтынчеч, чей образ сохраняется в памяти татарского народа из поколения в поколение с XIII века.

В народной памяти сохранилось немало легенд, связанных с Волжской Булгарией. Одна из самых известных – «Сказание об Алтынчеч». На Булгарию напали монголы. После падения столицы дочь булгарского хана Алтынчеч вместе с сорока девушками-воительницами встала на защиту последнего уцелевшего города Биляр, который на протяжении нескольких дней успешно обороняли. Но город пал, все защитницы погибли. По окончании сражения местные жители в знак признательности похоронили Алтынчеч и её соратниц у стен города, а место захоронения назвали «Кызлар зиараты» («девичье кладбище»).

Из глубины веков пришло имя Алтынчеч в поэму. И не случайно: за несколько дней до начала Великой Отечественной войны – 9 июня 1941 года – в Казани состоялась первая постановка оперы «Златовласка» (так переводится на русский имя героини), либретто по мотивам своей поэмы написал поэт Муса Джалиль, в то время секретарь правления Союза писателей ТАССР.

Сближение подвигов двух народных героинь, несомненно, служило общей задаче в то трудное военное время – задаче сплачивания и единения, поднятия боевого духа в людях, вере в Победу.

По воспоминаниям современников, осенью 1941 года Муса Джалиль был на одном из спектаклей «Алтынчеч». Он сказал тогда композитору: «А ведь в образе пришельца Хана я узнаю современных фашистов, которые на своём пути сжигают, уничтожают всё живое. Гибнут старики, женщины, дети».

Поэт Адель Кутуй рассказывал, что на фронте бойцам исполняли арию Алтынчеч как народную песню, называя её Молитвой Алтынчеч.

Гали Хужи не мог не читать поэмы Мусы Джалиля, не знать о премьере оперы...

Вот строфа из зачина поэмы «Зоя Космодемьянская»:

Алтынчеч...
            цветочек золотой,
ты в сердца
            у нас звездой рассвета
сквозь века сияешь, за собой
призываешь на святое дело.

– Можете ли вы сравнить сегодняшний взгляд на подвиг Зои с тем, как относились к нему её современники?

– Думаю, в основном эти взгляды совпадают. Поэтому я взялся за этот перевод. Всегда выбираю только духовно близкие мне тексты. Недавно издана книга переводов с якутского, в которую вошли стихи фронтовой поры якутского классика Тимофея Сметанина.

– Когда ждать отдельного издания поэмы?

– Я анонсировал несколько лет назад в Казани начало работы над переводом. Было это во время цикла литературных вечеров в доме-музее В. Аксёнова. Тогда же татарский журналист дал заголовок статье о поэтическом вечере в местной газете «Верю, что спонсоры найдутся!»

Уверен, что изданию поэмы билингва (на русском и татарском языках) обязательно помогут неравнодушные люди.

А сейчас я подготовил к печати поэму на русском языке. Она будет издана совсем скоро. Кстати, обложка книги выполнена по образцу первого казанского издания 1943 года.